Для субботнего чтения: «Путешествие в Южную Мангазею»

Книгу Киора Янева «Южная Мангазея» я заказал в Интернете. И  как оказалось, купил последнюю. Любителей легкого чтения предупреждаю  на берегу - это гипертекст и метатекст, где количество метафор и образов на один квадратный дециметр бумаги максимально допустимо.  Но в то же время  это не заумь ради зауми - у книги есть и сквозной сюжет, и  бэкграунды, а главное - умопомрачительная поэтика, тонущая в неотторгаемой советской ностальгии.

Сначала книга воспринимается как водопад  ну  или как каскад. Удержитесь на плаву, тогда вас ждет увлекательное путешествие во времени и пространстве в город под названием Южная Мангазея - то ли в Азию, то ли в Германию, с остановками на всех промежуточных станциях вашего то ли поезда, то ли дрезины. Варианта два - вы либо имеете визу в этот город, либо вас выбросят как диверсанта для встречи со Штирлицем на парашюте.

Мой товарищ, только заглянув в текст романа, заметил: «Да он лузгает метафоры, как семечки!».

Образно и точно.

Что это? Постимпрессионизм? Но не пресловутый постмодернизм - это точно. Ясно, что с точки зрения художественного текста  это некое новое пространство, ниша... В любом случае и Джойс, и Павич, и Андрей Белый, и Саша Черный  курят в сторонке. (Это мое мнение!) Разве что Платонов тихо улыбается, Хлебников выписывает Киору Яневу удостоверение будетлянина, а Борхес грозит из-за океана пальчиком. Еще два слова о тексте: в нем есть смысл и связь - значит  это текст, в нем есть музыка, значит это поэтический текст. Ну были уже в России поэма в прозе и роман в стихах, а это и то и другое, да еще и ретроспективное исследование метафизических пространств.

Автору я написал: «Я просто радуюсь, когда вижу и слышу, как кто-то хорошо поет. И неважно, проста ли его песня, как капля росы, или он заставил ее переливаться отраженным в ней миром. Важно, чтобы гармонично и хорошо... как будто тебя уронили в наслоение картин постимпрессионистов...».

По мне - и гармонично, и хорошо. Вот только шрифт в книге мелкий, за что не премину попенять издателю, хотя ему надо памятник ставить за то, что издает не ширпотреб. Ну пусть будет голубиная капелька на его памятнике от людей с севшим  зрением.

Другой мой товарищ, читая «Южную Мангазею», вспомнил, что это похоже на Фернандо Пессоа «Книгу неупокоя». Я пожал плечами: это лучше. Во-первых, это не банальная абстракция и не железобетонный авангард, во-вторых,  великий и могучий дает художнику больше возможностей, чем португальское вино. Я же, читая, часто вспоминал своего сербского друга - блистательного Горана Петровича…  

А сам пишу Киору: «Я понимаю, что такую ​​прозу, как у вас, читают не для обретения и выискивания сюжетной линии, а собирая бисер разорванных ассоциативных рядов, пытаясь заглянуть в узелки их приобретений. Но как консерватор, глубоко уважающий качественную художественную новизну, я всегда  помимо пресловутой сюжетности, коей болею сам, ищу и каких-то «верхних-высших» смыслов, потому что утверждение «искусство ради искусства» мне кажется пустым, иногда падающим до «искусства  ради искуса...». И жалуюсь ему же: «Давно мне не требовалась энциклопедия, чтобы читать…».

Автор же мне отвечал: «Будучи филологом сухого мюнхенско-структуралистского розлива, раньше, конечно, был согласен с набоковскими лекциями о том, что любые  идейности портят  художественность, потому что сводят сложное к простому. Но лучше воздержусь…».

Он не хотел, чтобы я понимал его роман, исходя из чего-то хоть самого «чеготающего», а о себе говорил кратко:

«Я родился в Средней Азии, на границе с Китаем. Детство провел в Киргизии, школу окончил в Алма-Ате, где мой отец (бессарабский болгарин, кстати) был министром тамошней легкой промышленности. После школы - Москва и Германия… По поводу локации Южной Мангазеи есть разные мнения…».

Как представитель Северной Мангазеи я не стал размещать Южную где-то на географических картах, только в советском учебнике истории и атласе памяти самого Киора Янева. Так мне проще. Тем более  что «Южная Мангазея» - это состоявшийся миф. Меньше всего мне хотелось бы давать какие-то четкие определения просто потому, что для этого есть специально обученные люди с большими научно-филологическими статусами, а я всего лишь член клуба умствующих читателей. Но критики и филологи упорно пытаются определить местонахождение Южной Мангазеи. Кто-то нащупал ее в Азии, другие  у Алтайских хребтов, но я выстудил мозги в своей Северной Мангазее  и решил, что Южная Мангазея - это коллективная цепкая память автора и его героев, причудливая и хитрая на выдумки (знаете, которая где надо приукрасит).

Вы просите кусочек сюжета для затравки? Нате…

Верховный орк, вероятно Сталин, отправляет через своего главного сатрапа в немецко-германский тыл врага худенькую сказочную девушку, азиатку Сольмеке - жертву режима и героиню-разведчицу-колдунью одновременно, где она встречается с местным Штирлицем в баварском городе, которому удастся избежать варварской бомбардировки союзников, а значит, это не про ежика в каске и не «Бойня № 5».

Главный герой Ян - Янус - Янев (любое и абсолютное я - Инь и Янь одновременно) идет по этой евразийской памяти сквозь немецко-азиатскую Клару Айгуль, а значит и через ее память, и ведет за собой растерянных, но впечатленных читателей. Ну а в конце  для самых терпеливых и жаждущих - кино! Приложение «Фильмотека»  можно рассматривать как отдельное произведение, впрочем, и каждый фильм в ней - тоже. Так что перед вами не популярный путеводитель, где можно мельком окинуть буквенным взглядом достопримечательности. Перед вами именно роман-гипертекст «Южная Мангазея». Да, забыл сказать, среди немцев нашлись герои, рискнувшие его перевести на один из языков автора!

Из моего письма Киору:

«Если я говорю о текстах, то всегда говорю как читатель. Не как писатель. Как писатель я уважаю право каждого рисовать то и так, как вздумается. Нравится человеку рисовать черный квадрат - пусть старается. Я даже могу пару часов изливать для экскурсии великие смыслы темной бездны. Кричать о новом слове. Но это ЧК - черный квадрат. И ничего больше.

Бывает, прочитаешь филигранную вещь, читаешь и по усам мед течет, но именно  по усам, внутрь он не попадает. После прочтения возникает вопрос: а что я получил от прочтения?

Сегодня всякий, кто написал три буквы на заборе, уже считает себя писателем. Но вот ты читаешь прекрасный текст, и вдруг человек, которого ты посчитал писателем, тоже "радует" тебя тремя буквами с забора. А ЧО? Реализм. Сермяжная правда жизни... И на небе вместо луны - соответственно то, на что он торчит. Ох  удивил меня художник, ох порадовал. Опустился до заборного писателя или и был там? Сколько очков хотел заработать на древнем фаллическом культе? Это как - рисовать я не умею, но проведу перфоманс - порублю иконы, ибо это лубок. «Троица» Андрея Рублева? А ЧО там?

Ваш текст мне однозначно показался новым  гипертекстом. Метафоричным в кубе, а  может, и в большей степени. Но и "Тихий Дон" - это гипертекст. Это песня. Эпос и песня. И в то же время простой рассказ Алексея Толстого "Русский характер" - это гипертекст. Потому что в рассказе без особого изыска, но с огромной точностью заложена душа русского солдата ».

И Киор мне ответил:

«И все-таки, Сергей, вы рассуждаете именно как писатель. Потому что читатель (структуралист, моя альма-матер) мог бы строже сказать:  «рисование» и «познание» (как ваши термины) - это просто элементы текста, в первом случае банальные, шаблонные, а во втором - несущие новую художественную информацию. А получается она тогда, когда автору удается создать оригинальный художественный прием. Только это и является критерием качества художественного текста - количество новой художественной информации на единицу текста.

Как-то на американском семинаре взяли творения Мандельштама и Бедного, зачеркнули слова в конце строк и дали студентам, чтобы они догадались, что зачеркнуто.  Мандельштама не смог угадать никто, что зачеркнуто у Бедного  - угадали все…».

ЭПИЛОГ

1. Я не пожалел времени на этот удивительный текст.

2. Я побывал в Южной Мангазее. У нас с автором там много общих тайн и точек пересечения; даже есть общие взгляды на некоторые улицы, дома и события, разбросанные по карте истории.

3. Мы с автором видим  и рисуем по-разному, но ему удалось заставить меня на время прочтения принять правила его замысловатой игры.

4. Посоветую ли я друзьям отправиться в путешествие в Южную Мангазею  по Транссибу, похожему на американские горки, которые в самой Америке называются русскими? Так уже посоветовал, но предупредил: на вокзале отключите обывательскую опцию «зеваки» и помните:  это не «Клуб кинопутешествий», а за запыленным вагонным стеклом… Ну  сами увидите.

Для кого-то это будет своеобразная прогулка по Эрмитажу или спасенной Дрезденской галерее, а для кого-то - тот самый ямальский волок в ту самую настоящую Мангазею, о которой мечтали  как о колонии; не "тот самый" Мюнхгаузен, а вполне себе реальные англичане. И в конце концов  Новая Мангазея (если кто не знал) - это Туруханск, где отбывали ссылки те самые Сталин и Свердлов. А я, собственно, и живу недалеко от легендарной первой Мангазеи…

Попробуйте читать. Я же пошел досматривать фильмы в фильмотеке-путеводителе  по Евразии, мифологии и литературе от Киора Янева. Полюбившаяся цитата из книги  «Деньги - пощечины Бога человеку» принадлежит одному жителю раненого города. Нашего смертельно раненного мира.

Киору удалось главное: пронести любовь к красоте и неприглядности, к великому и малому. Она неприметно тянется через текст. Это откуда-то из детства. Во всяком случае, я так почувствовал...

Сергей КОЗЛОВ